Сговор

Ладные фигуры, стройная осанка, красивые лица, смелые взгляды, вьющиеся чубы, усы и бороды, лихо заломленные фуражки – эти выражения очень часто употребляются, когда речь заходит о казаках. Действительно, казаки удивительно красивый народ. И все это потому, что дети у них рождаются в любви. Никогда, даже в глубокой старине ни одна казачья семья силком, против воли, не выдавала дочь за нелюбимого замуж. Даже когда с похода привозили казаки ясырок (пленниц), прежде чем отдать ее замуж за казака, на сходе испрашивали у девушки: «Люб ли тебе жених?». И только после этого станичнику разрешали на ней жениться.

Никогда девушку не брали силой казаки. А за изнасилование применялась самая суровая кара, как за измену Родине. Либо привязывали паскудника на майдане к столбу и клали рядом палки, любой мог его бить сколь душа пожелает. Но обычно родственники опозоренной девушки до этого не доводили: узнав, забивали до смерти сразу. Либо – в куль, да в воду. Таков обычай, который не нарушался никогда.

Казакам не возбранялось жениться на девушках других национальностей и вероисповеданий, более того, казачки из станицы старались как можно быстрей обучить ее языку, домашнему рукоделию, кухне. А вот принятие православия для иноверки было обязательным. Нежелательным было рождение в станице болдыря, это когда казачка рожала ребенка от православного, но не казака.

Выполняя свой священный долг, гибли в боях казаки, оставляя в куренях вдов с малыми сиротами. Вот почему и запрещал обычай появляться в людях семейной паре, где счастливый отец несет ребенка на руках. Старались казаки лишний раз не напоминать вдовам, что они лишены этого, знать, чувствовала станица, что не уберегла в бою брата, друга, соседа. И лежала в тех куренях под образами папаха в знак того, что живет здесь вдова и семья находится под защитой атамана. Но жизнь продолжалась, и у вдов, которые материально могли позволить это, рождались дети. В станице говорили: «К добру это! Родился казак в любви, от сговора». И не было в этих словах осуждения, наоборот, одобрение – «казаки от казаков ведутся».

Не любили казаки, когда в станице чужие селятся. Издревле так было. Не доверяли пришельцам, старались не общаться с ними, а порою всеми правдами и неправдами выживали их из станиц. В этом был горький урок из прошлого. Станица по существу расквартированное воинское подразделение, и чужак, узнав, где проживает атаман и атаманское правление, мог указать их неприятелю, разом обезглавив станицу.

Юртовые земли, совместные сельскохозяйственные работы, общие для всех радости и беды, ратная служба делали станичников не просто соседями, друзьями кумовьями, а считай родственниками – братьями. Недаром у казаков существует обычай: при встрече обниматься, прикладываясь, щекой друг к другу. Женщины при встрече, как правило, целовались. Казачья община на кругах и сходах решала сообща все наболевшие вопросы, включая даже бытовые. Это сейчас люди для общения находят друг друга в интернете да в службах знакомств. У казаков таких проблем никогда не было, потому что веками существовал и существует поныне старинный обычай – сговор.

Заключался сговор между мужчиной и женщиной наедине. Предлагал заключить его чаще всего мужчина, хотя это и не было правилом. Все решали конкретные обстоятельства. Сговор, по сути, заключался в предложении любовных, интимных отношений, причем предложивший не требовал немедленного ответа. Все дальнейшее зависело только от женщины. Казак не имел прав повторять предложение вторично, не мог настаивать на встрече, взглядом, жестом, словом даже намекать об этом. Сговор хранился в глубокой, строгой тайне. Женщина могла и не вспомнить о сговоре, это значило, что предложивший не был ей люб. Обиду таить за это считалось делом глупым и недостойным казака. Если же казачке нравился мужчина, и она считала возможным начать отношения, при встрече так же наедине, она говорила всего три слова: »Я принимаю сговор». Это означало, что пара без участия друзей, подруг и так называемых «сватов» готова начать тайные близкие отношения.

В сговор обычно вступали одинокие мужчины и женщины, которые в силу различных семейных и общественных обстоятельств не хотели огласки. Но не было строгих запретов для участия в сговорах и остальным. Повторюсь – сговор требовал, чтобы отношения были тайными. Если мужчина нарушал запрет и пробалтывался, его за это били плетьми принародно, со снятием штанов. Обычно суд казачьей чести выписывал два десятка плетей, чтобы казак наперед держал язык за зубами и не позорил женщину. Казачку же за бахвальство осуждали не менее сурово сами женщины тем, что объявляли ей бойкот в станице: мало того, что избегали общения с ней, её не приглашали на посиделки — вечеринки, семейные и станичные праздники. Если вдова узнавала того, кто разносит о ней молву, она обращалась за помощью к атаману – помните, папаха под образами – наказание следовало виновному немедля и при всей строгости. Так казаки блюли честь свою и не менее строго защищали честь женщины. При наказании, как правило, приговаривали: «Бьют не за то, что сделал, а за то, что попался». После порки виновный принародно с земным поклоном благодарил: «Спасибо, братцы-казаки, за учебу. Премного благодарен». А не скажет так, учебу немедля повторяют заново.

Может кому-то покажется сговор покушением на христианскую мораль, на одобрение плотского греха, но этот веками проверенный обычай давал возможность возродиться станице, восполнить те неизбежные людские потери мужчин, которыми платило Казачество за свободу, волю и независимость. Ведь не зря же говорят в народе «Казачьему роду нема переводу!»

член Союза писателей России,
начальник штаба Союза казаков Семиречья в Киргизии
казачий полковник Демченко Михаил Сергеевич