Всадники против танков: вариант Иссы Плиева

Сталинградская битва — это не только бои вооружённых пистолетами-пулемётами штурмовых групп в развалинах городских кварталов. В операции по окружению и ликвидации 6-й армии фельдмаршала Паулюса участвовали три советских кавалерийских корпуса. Если 4-й и 8-й кавкорпуса действовали на внешнем фронте окружения, то 3-й гвардейский кавкорпус генерала Плиева в конце ноября 1942 года наносил удар вовнутрь будущего «котла», навстречу окружённой группировке. Советским кавалеристам в этих боях пришлось столкнуться с немецкими танками. И гвардейцы Плиева не спасовали.

В первых числах ноября 1942 года через долины рек Хопер и Медведица ночами шли колонны 3-го гвардейского кавалерийского корпуса (гв.кк) генерал-майора И.А. Плиева. Последний переход в район сосредоточения — пойменный лес на левом берегу Дона — был особенно сложным. Всю ночь шёл дождь, а утром ударил мороз; из-за гололедицы всадники еле передвигались, так как три четверти всех лошадей были на летних подковах. Обмундирование кавалеристов покрывалось льдом, и в ночь на 7 ноября корпус понёс первые потери: восемь бойцов умерли от переохлаждения, ещё несколько десятков получили обморожения. Несмотря на то что в корпус шли поставки зимнего обмундирования, 20% людей не имели зимних вещей.

Прибыть в пункты дислокации до рассвета дивизии не успели. Ждал гвардейцев и неприятный сюрприз: леса в районе переправ через Дон у хуторов Ластушенский, Подпешенский, Орловский были заняты тылами стрелковых дивизий и позициями артиллерии, да и сам по себе осенний лес не обеспечивал должной маскировки. Этим просчётом незамедлительно воспользовались немцы: в течение 8–9 ноября по расположению частей корпуса наносила удары авиация группами по 15-20 самолётов. От бомбёжек погибло и было ранено 190 человек и 461 лошадь.

После доклада в штаб армии о тяжёлом положении корпуса кавалерийским дивизиям было приказано перейти в район хуторов Ендовский, Клетско-Почтовский, Малоулановский. К сожалению, 10 ноября отход кавалеристов на север был замечен немецкой авиацией, и люфтваффе возобновили удары с воздуха. Офицер-наблюдатель генштаба при командовании 3-го гв.кк счёл, что незапланированный манёвр кавкорпуса вызван «преступно халатным отношением штабов всех степеней, допускающих в своей деятельности недопустимые ошибки».

На новом месте дислокации скрыть большую массу людей и лошадей тоже оказалось проблематично, и немецкая авиация периодически совершала налёты — правда, без значительных потерь со стороны кавалеристов. На 1 ноября в 3-м гв.кк числилось 22 526 человек личного состава и 18 153 лошадей, 70 орудий калибра 76 мм, 56 «сорокапяток», 388 ПТР, 145 станковых и 379 ручных пулемётов, 40 ДШК, 44 120-мм, 105 82-мм и 294 50-мм миномёта, 1934 автомата и 14 102 винтовок и карабинов.

В связке с танкистами

16 ноября 1942 года приказом командующего 21-й армии генерал-лейтенанта И.М. Чистякова корпусу ставилась задача на первый день контрнаступления: при поддержке штурмовой авиации следовать за 4-м танковым корпусом (тк); пройти боевые порядки 76-й стрелковой дивизии (сд), нанося удар в направлении Селиваново, Верхнебузиновка. Взаимодействуя с 4-м тк завершить разгром и уничтожение резервов, штабов и тылов немцев. Не допустить подхода оперативных резервов из глубины к полю боя, и к исходу дня выйти район хуторов Верхнебузиновка и Свечниковский, где закрепиться. В качестве частей усиления кавалеристам придавались 5-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада (иптабр), 1250-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк (иптап), 21-й полк гвардейских миномётов (гв.минп), 4-й гвардейский танковый полк (гв.тп) прорыва, полк 3-й дивизии ПВО.

Предполагалось, что на второй день кавалеристы, нанося удар на Осиновский и Большенабатовский, во взаимодействии с 4-м тк продолжат разгром резервов и штабов врага, а к исходу дня выйдут к Дону в районе хуторов Голубинский, Калачкин, Большенабатовский, Евлампиевский. Также требовалось, выслав сильную разведку на северо-восток, передовыми частями захватить переправы через Дон.

Таким образом, за два дня кавалеристам предстояло пройти 120 километров, прикрывая от контрударов левый фланг танкового корпуса 4-го тк генерал-майора А.Г. Кравченко.

Танки и мотострелки 4-го тк переправились через Дон ещё ночью на 6 ноября, после чего разместились на небольшом плацдарме севернее станицы Клетской. Расстояние до передовой составляло 800–1000 метров, и местность постоянно обстреливалась артиллерией и миномётами: за 6–19 ноября потери танкистов составили 250 человек убитыми и ранеными. Стоит отметить, что в документах и 4-го тк, и 3-го гв.кк говорится, что переброска ударных частей к Дону и за Дон была обусловлена тем, что первоначально наступление намечалось на 9–10 ноября. Затем начало операции отложили, так как механизированные корпуса опаздывали к своим рубежам южнее Сталинграда.

Генералы Плиев и Кравченко встретились на рекогносцировке и согласовали взаимодействие своих соединений. Комкоры договорились, что кавалеристы войдут в прорыв вслед за танками, а потом будут действовать 5-й и 6-й гвардейскими кавалерийскими дивизиями (гв.кд) на левом фланге 4-го тк. Следом, уступом влево, во втором эшелоне должна была действовать 32-я кавалерийская дивизия (кд). Такое построение выглядело логично, так как именно слева, в малой излучине Дона, оборонялся XI армейский корпус немцев.

В прорыв кавалеристам Плиева предстояло входить на участке 76-й сд полковника Н.Т. Таварткиладзе, которой, в свою очередь, с частями усиления предстояло прорывать две линии обороны румынских дивизий. В первой линии, между хуторами Мелоклетский и Пузинский, на северных склонах высот с резким перепадом от 100 до 50 метров оборонялась часть румынской 13-й пехотной дивизии (пд). В первую декаду ноября в дивизии числилось 11 357 человек, 7028 лошадей, 357 ручных и 112 станковых пулемётов, 124 миномёта, 62 противотанковых и зенитных орудия, 24 гаубицы, 24 пушки.

В 2-3 километрах, по высотам водораздела рек Дон и Куртлак, проходила вторая линия румынских траншей и ДЗОТов, которую занимали два полка 15-й румынской пд. В полном составе дивизия выглядела ещё более внушительно — 14 549 человек, 7324 лошадей, 381 ручной и 112 станковых пулемётов, 102 миномёта, 68 противотанковых и зенитных орудий, 24 гаубицы, 24 пушки.

Правее 13-й пд одним пехотным полком в первой линии и двумя во второй стояли спешенные кавалеристы румынской 1-й кд, своим правым флангом примыкая к XI армейскому корпусу немцев. Дивизия имела 7357 человек, 6032 лошадей, 210 ручных и 47 станковых пулемётов, 66 миномёта, 22 противотанковых и шесть зенитных орудий, 16 пушек. Окаймляющая Клетский плацдарм оборона румын строилась довольно долго: местами были сооружены проволочные заграждения и выставлены минные поля.

На этом фоне стоит отметить, что все шесть стрелковых дивизий 21-й армии, получившие наступательные задачи, имели от 6500 до 8500 человек общей численности.

Сосредоточение советских сил на донских плацдармах обеспокоило штаб группы армий «Б», и значительная часть журнала боевых действий 6-й армии Паулюса за 11 ноября 1942 года посвящена поиску резервов для отражения возможного наступления.

Подпирать оборону румынских дивизий у Клетского плацдарма отправились несколько боевых групп. В район хутора Платонов выдвинулись основные силы 14-й танковой дивизии (тд) под командованием полковника Гюнтера Людвига (Günther Ludwig): 4-й артиллерийский полк и зенитный дивизион, 4-й противотанковый артиллерийский дивизион, 4-й батальон связи, усиленный батальон панцергренадёров, 64-й мотоциклетный батальон, который уменьшился до роты, две роты танков 36-го танкового полка (тп). Количество танков установить не удалось, но известно, что к 18 ноября в 14-й тд их числилось всего около 30.

Группа подполковника Арнольда Симонса (Arnold Simons) обосновалась на хуторе Перелазовском и планировала действия по блокированию советского прорыва в разных направлениях, в том числе на высотах 186,0 и 196,7 — именно через них был намечен ввод в прорыв советских танков и кавалерии. В состав «пожарной команды», выделенной из немецкой 62-й пд, входили 162-й и 611-й дивизионы истребителей танков, 162-й мотоциклетный батальон, один дивизион 54-го артиллерийского полка.

В тыл 1-й румынской кд прибыла группа полковника Рихарда Леппера (Richard Lepper): 614-й зенитный батальон, 46-й дивизион истребителей танков, часть 376-го сапёрного батальона, 849-й тяжёлый артдивизион и зенитная батарея. В низовья реки Большая Голубая выдвинулся 177-й дивизион штурмовых орудий, имевший на ходу целых пять «штугов». Такие скудные цифры наглядно показывают, что бои в донских степях и в Сталинграде заметно уменьшили численность как немецкой техники, так и пехоты.

В свою очередь, появление танков в тылу румын не осталось незамеченным советской разведкой. Утром 18 ноября в штабы кавалерийских дивизий пришёл короткий приказ комкора:

«По данным штаба 21-й армии, противник сосредотачивает значительные силы пехоты и танков южнее Распопинская и Клетская. Вполне возможен переход противника к активным действиям с целью выхода к реке Дон. Части корпуса держать в постоянной боевой готовности для выполнения любой задачи в любое время суток».

Однако атаку ни немцы, ни их союзники не планировали. Они ждали очередного наступления русских, которых и прежде было много — как в междуречье Волги и Дона, так и на флангах против румын. Эти атаки неизменно или разбивались об немецкую оборону, или парировались резервами, оставляя в степи и на склонах высот сотни сгоревших и подбитых советских танков.

Дрожь земли

19 ноября в 07:20 с КП командующего артиллерией 21-й армии поступил кодовый сигнал «Сирена». На огневых позициях советских батарей лязгнули затворы, закрутились маховики поворотных механизмов, натянулись спусковые шнуры. Артиллерийский кулак даже одной 76-й сд выглядел внушительно; вместе с приданными частями усиления дивизию Таварткиладзе поддерживали 279 стволов: девять 152-мм пушек, 32 122-мм гаубицы, 39 120-мм и 74 82-мм миномёта, 100 76-мм и 19 45-мм орудий, а также шесть «Катюш» М-13.

В 07:30 связисты на огневых позициях услышали команду «Огонь!» Почти сразу артиллерийские залпы слились в сплошной рёв. Можно представить разочарование артиллерийских разведчиков на передовых наблюдательных пунктах, которые не смогли следить за вражескими позициями из-за плотного тумана: в то утро видимость не превышала 200–400 метров, временами шёл мокрый снег.

В журнале боевых действий действующей слева от пехотинцев Таварткиладзе 27-й гвардейской стрелковой дивизии (гв.сд) утро 19 ноября описано так:

«В конце артподготовки гул канонады смешался с рёвом полковых залпов гвардейских миномётных полков. Воздух дрожал, с деревьев сыпались листья и снег, в землянках от содрогания почвы с потолка и стен сыпалась земля. Напряжение было предельным. Танкисты завели моторы. Подтянулась пехота, и в период ложных переносов артогня обрушивалась ливнем ружейно-пулемётного огня на передний край противника».

Продолжавшаяся 1 час 20 минут артподготовка прекратилась. Из траншей 76-й сд вышли музыканты дивизионного оркестра и заиграли боевой марш. Под музыку пехота рванулась в атаку. На левом фланге дивизии в боевых порядках стрелковых батальонов шли танки КВ-1с 4-го гв.тп. Уничтожив очаги сопротивления на первой линии обороны румын, танки с пехотой стали продвигаться к высотам. Через несколько часов боя вторая линия обороны была почти прорвана, однако на юго-западных скатах высот часть румынской артиллерии и пехоты сохранила управление и встретила наступавших плотным огнём. В это время к линии соприкосновения подходили немецкие боевые группы.

За несколько часов боя из 21 танка 4-го гв.тп шесть были подбиты — в основном, попаданиями в борт и ходовую часть. Танк командира полка сгорел от попадания кумулятивного (в терминологии 1942 года — «термитного») снаряда. Сам майор Иосиф Исаакович Маковский, получивший звание Героя Советского Союза в 1940 году за прорыв линии Маннергейма, участник октябрьского рейда 1941 года на Калинин, был тяжело ранен в ноги и обгорел.

Видя, что наступление буксует, штаб 21-й армии приказал танкистам Кравченко войти в прорыв и доломать оборону противника. В полдень танки начали движение двумя колоннами: 69-я и 45-я танковые бригады (тбр) через высоту 186,0 и хутор Громки на Манойлин, а 102-я тбр и 4-я мотострелковая бригада (мсбр) — через высоту 201,3, хутора Власов и Селиваново.

Поднятая по тревоге боевая группа Симонса мчалась к Клетской через бегущих навстречу румын. В отчёте группы попытка купировать прорыв описана так:

«В 10:30 дивизионы выгружаются примерно в 3 км южнее высоты 196,7 и, проходя через откатывающихся румын, подходят к высоте 196,7, занятой только самоходками 611-го дивизиона. Высота занята. Артиллерия выдвигается на заранее разведанную огневую позицию в балке, примерно в 2 км севернее высоты 201,3. Все попытки задержать откатывающихся румын хотя бы на второй линии обороны (высота 196,7), чтобы сохранить пехотное прикрытие для 7,5-см самоходных орудий, потерпели неудачу. Без какого либо командования и в полном беспорядке румыны продолжают убегать.

В 11:30 611-й дивизион перед своим фронтом подбивает шесть танков. Противник наступает мощными танковыми силами и кавалерией — в пределах собственной огневой досягаемости, мимо высоты 196,7 на запад, и занимает Громки. Брошенные против них 7,5-см самоходки 611-го дивизиона подбили перед хутором Громки группу из пяти танков, однако не смогли предотвратить атаки противника на группу с открытого левого фланга и тыла».

Группа Симонса приостановила атаку 4-го тк, подбив пять КВ-1 45-й тбр (правая колонна) у Громков и шесть танков 102-й тбр (левая колонна). Предпринятая контратака румынской 15-й пд была отбита огнём советских танков с высоты 186,0. В отчёте танкового корпуса Кравченко говорится, что в критический момент командование корпуса действовало по принципу «делай как я»:

«Встретив здесь [у хутора Громки — прим. автора] сильное огневое сопротивление со стороны противника, молодые ещё танкисты, не побывавшие в боях, проявили некоторую растерянность и нерешительность, и вместо того, чтобы Громки атаковать с хода — развернулись и стали вести огонь с места. Это могло привести к затяжке боя и потере темпа наступления. Чтобы этого не допустить, командир корпуса генерал-майор Кравченко с начальником штаба генерал-майором Бахметьевым выскочили на танках в голову батальонов, решительно двинулись вперёд и увлекли за собой всю бригаду».

В отчёте румынской 13-й пд говорится, что на разных участках румынскими артиллеристами было подбито 25 советских танков. В 15-й румынской пд заявили, что тоже подбили некоторое количество танков, но точную цифру указать затруднялись. Согласно отчёту 4-го тк за 19 ноября, его бригады потеряли 27 танков (пять КВ, 19 Т-34 и три лёгких Т-70), и отчитались в уничтожении 24 танков и шести самоходных орудий, 50 артиллерийских орудий и миномётов. Кроме того, по тому же отчёту пять танков, 18 артиллерийских орудий и 400 автомашин стали трофеями, было взято около 500 пленных. Стоит отметить, что информация как о количестве, так и о потерях бронетехники в немецких боевых группах отрывочна и не даёт возможности привести определённые цифры за 19 ноября 1942 года.

Группа Симонса, оставшаяся на высотах в одиночестве, фактически оказалась в мешке, и под ударами танков, теряя транспорт и орудия, отошла на линию Захаров — Евстратовский. Там она установила связь с 14-й тд, которая готовилась отбивать советские атаки у хутора Платонов. После прорыва танкистов Кравченко в тыл штаб румынской 13-й пд вечером решил переместиться в хутор Евстратовский, но там уже шёл бой, и управление ещё сопротивляющимися румынскими подразделениями было потеряно окончательно.

К середине дня группа Людвига заняла оборону у высоты 218,8. Отходящих румынских кавалеристов остановили и использовали в качестве пехоты, но их боеспособность «была не слишком велика, поскольку у них не было командиров, мало боеприпасов, и они весь день не ели». Танки 14-й тд контратаковали во фланг 102-й тбр, но о результатах боя в своём отчёте полковник Людвиг не сообщал.

«Рой дуб 256»

Командир 24-го гвардейского кавалерийского полка (гв.кп) майор Иосиф Иванович Дембицкий вспоминал после войны:

«В тесной и душной комнате здания правления колхоза только что закончился киносеанс для офицеров корпуса, и тут же стало известно, что получен сигнал для выступления. Это было вечером 18 ноября 1942 года. После ночного марша корпус на рассвете подошёл к Дону. Кавалеристы из плетней, соломы и досок сооружали настилы на льду, и не только переправлялись сами, но и переправляли обозы. Переправу осложнял редкий, но систематический огонь уцелевших после нашей артподготовки орудий противника».

Из 12 переправ, в том числе паромных, работала только одна — мост у хутора Нижнезатонского, через который с ходу начала переправляться 6-я гв.кд, а пешие и конные подразделения 5-й гв.кд и 32-й кд переходили Дон по льду. Обозы и артиллерия этих двух дивизий направились к мосту. Румынские гаубицы довольно эффективно пытались противодействовать, уничтожив почти все переправы.

В то время как 5-я и 6-я гв.кд уже были на южном берегу, а 32-я кд ещё форсировала Дон, около 14:00 по рации в штаб корпуса Плиева поступил сигнал: «Рой Дуб 256». Согласно условной кодовой таблице это означало: «Штаб 21-й армии — 3-му гв.кк. Войти в прорыв».

Пехотинцы наблюдали как «красивыми стройными рядами, на рысях, поэскадронно, через Клетскую по дороге прошла в прорыв кавалерия. На низкой высоте, несмотря на совсем не авиационную погоду, пронеслись наши штурмовики и истребители». Надо сказать, авиация 17-й воздушной армии поддержала наступающие соединения 21-й армии скорее морально: за 19 ноября было произведено всего 23 самолётовылета — летало 14 истребителей, семь штурмовиков, два бомбардировщика. По тылам румынских дивизий израсходовали 20 бомб ФАБ-50, 700 20-мм снарядов ШВАК, 340 12,7-мм патронов БС и 2000 7,62-мм патронов ШКАС. В тяжелейших метеоусловиях обошлось без потерь.

Если поначалу туман помог прикрыть марш и переправу кавалеристов, то в дальнейшем он доставил немало неприятностей. При движении 6-й гв.кд полковника А.И. Белогорского эскадроны вышли на минные поля; люди и лошади начали подрываться и повернули назад — продвижение застопорилось. Штабу корпуса во главе с комкором пришлось помогать выводить дивизию на маршрут.

При наступлении на Селиваново эскадронов 5-й гв.кд полковника Н.С. Чепуркина на пути оказался глубокий овраг. Кроме того, скользкие склоны дополняли брошенные машины и повозки румын. Практически всю ночь кавалеристы переводили коней, перетаскивали обозы и артиллерию через овраг. Разосланные разъезды в тумане не смогли найти более удобный переход. Всё это происходило по шум ночного боя головной заставы, которая северо-восточнее Селиваново у высоты 187,3 вела перестрелку с взводом пехоты и двумя бронемашинами противника. Майор Дембицкий вспоминал:

«Только к ночи рассеивается туман, слабеет снегопад, покрывавший землю огромными мокрыми хлопьями. Вместе с тем, усиливается огонь вражеской артиллерии. Настала первая ночь операции — ночь без крова, без огня, на мокром снегу».

Штаб 6-й гв.кд и её 25-й гв.кп потеряли ориентировку, уйдя западнее маршрута, и только встреча с танкистами 4-го тк помогла комдиву полковнику Белогорскому исправить свою ошибку. Фактически вслепую вечером 19 ноября кавалеристы нащупывали оборону немцев и румын в долине реки Куртлак.

На подступах к хутору Платонов передовой 18-й гв.кп подполковника Ф.И. Наконечного догнал колонну машин с пушками на прицепах, и начальник штаба полка майор З.Г. Ризванов повёл 1-й эскадрон в атаку в конном строю. Зарубив до 30 человек, кавалеристы захватили в плен 22 румынских солдата и одного офицера. В отчёте 6-й гв.кд отмечено: «Эскадроном взято 10 орудий и 12 автомашин. Успех атаки обеспечили группы автоматчиков, которые на галопе вели огонь впереди атакующего эскадрона».

Продолжая движение, 18-й гв.кп вышел к северной окраине хутора Платонов. С ходу атаковав оборону немцев, кавалеристы были остановлены сильным миномётно-пулемётным огнём, а потом контратакой отброшены на исходные позиции. Потери составили до 50 человек убитыми и ранеными. Подошедшие к хутору остальные полки 6-й гв.кд вместе с прибывшими к полуночи двумя полками 32-й кд полковника А.Ф. Чудесова попытались продавить оборону 14-й тд, но безуспешно.

Танки же 4-го тк продвинулись в глубину обороны за Куртлак, и в штабе немецкой группы армий «Б» в ночь на 20 ноября оценили произошедшее: «Развитие ситуации на фронте 3-й румынской армии требует радикальных мер с целью прикрытия в глубину фланга 6-й армии и железнодорожной линии снабжения Лихая — Чир». 6-я армия получила приказ прекратить все наступательные действия в Сталинграде.

К вечеру 19 ноября штаб армии Паулюса стал собирать подвижные резервы. На следующий день за Дон отправилась 24-й тп (около 50 танков), разведывательный эскадрон, противотанковая рота, один дивизион артиллерийского полка и мостовая колонна 24-й тд, по одной сапёрной и противотанковой роте 14-й тд, подразделения противотанковых батальонов 295-й (штаб и одна рота) и 389-й (две роты) пд, а также 244-й дивизион штурмовых орудий. На утро 21 ноября была запланирована отправка мотоциклетного батальона и панцергренадёрских полков 24-й тд.

Немецкое командование планировало выстроить из резервов фронт в излучине Дона. С левого фланга XI армейского корпуса генерал-лейтенанта Карла Штреккера (Karl Strecker) оборонялась группа Леппера, далее 14-я, 24-я и 16-я тд. При этом предполагалось контратаковать — в журнале боевых действий 6-й армии говорится: «Армия планирует немедленную контратаку боеспособными частями 24-й тд из района Сухановского и переброску 16-й тд и штаба XIV танкового корпуса из Сталинграда в район Сухановского».

От Куртлака до Лиски

В 02:00 102-я тбр и 4-я мсбр начали атаку на Селиваново. В отчёте полковника Симонса довольно подробно описана первая половина суток 20 ноября:

«Около 20 танков противника и пехота быстро приближаются в темноте к нашим позициям. Разворачивается чрезвычайно ожесточённый ночной бой, в который огнём прямой наводки участвовал артдивизион. Спустя некоторое время стало светло как днём от огня горящих танков и машин противника. Бой протянулся до утренних сумерек.

04:30. Атака отбита. 16 танков противника подбито, но наши потери тоже значительные. Артиллерия сильно потрёпана, в особенности 10—см орудия, и сожжена большая часть автомобилей для перевозки личного состава. Одна тяжёлая полевая гаубица и несколько лёгких тягачей ещё на ходу. Из девяти наших танков один совсем вышел из строя.

05:00. Новая танковая атака противника с запада и одновременно атака кавалерии с юга на позиции нашего ежа. По радио из 14-й тд пришёл приказ: группе временно переместиться в Платонов.

06:00. Вследствие больших потерь группа не отразила новую атаку. Остаткам группы под прикрытием танков удалось отойти в Платонов. Имеются большие потери от ночного боя и утреннего манёвра.

10:00. После связи с группой полковника Людвига (4-й артиллерийский полк 14-й тд) группа взяла на себя прикрытие юго-западного направления в Платонове».

Позднее остатки группы Симонса перебросили на стык 14-й тд и группы Леппера, которая с кавалерийским полком румынской 1-й кд вела тяжёлые бои у Орехово с наступающими частями 65-й армии генерал-лейтенанта П.И. Батова.

Согласно оперсводке штаба 4-го тк, за два дня операции 102-я тбр потеряла 14 танков Т-34 сгоревшими, шесть подбитыми и три по техническим причинам. Кавалерия, упоминаемая в отчёте Симонса — это полки 5-й гв.кд, которые к утру, преодолев овраг, продвинулись на юг, развернулись и атаковали Селиваново с тыла. Позднее 20-й гв.кп преследовал отходящих немцев, оценив колонну противника следующим образом: рота пехоты, эскадрон кавалерии и до 30 танков. В нескольких километрах южнее Селиваново кавалеристы прекратили погоню, подбив один танк. Трофеями стали 25 автомашин, шесть орудий, много амуниции, а также 18 пленных.

Ночью к кавалеристам присоединились артиллеристы 1250-го иптап майора В.А. Котеловского (20 противотанковых «сорокапяток») и 5-й иптабр подполковника С.В. Зубкова (16 76-мм 11 45-мм орудий, четыре 120-мм миномёта, батальон ПТР). Часть батарей комкор Плиев распределил между своими дивизиями, а часть оставил в резерве корпуса.

Утром кавалеристам 18-го гв.кп заново пришлось ориентироваться на местности. В журнале боевых действий полка говорится:

«С рассветом обнаружено, что наступление велось не на хутор Платонов, а на недостроенную шоссейную дорогу, обороняемую противником численностью до роты. С наступлением светлого времени суток противник оставил рубеж обороны и отступил на Платонов. Полк преследовал отступающего противника».

Возобновив в пешем строю при поддержке артиллерии атаки на оборону 14-й тд, части 6-й гв.кд с севера овладели первой линией окопов на скатах высот. Немцы под прикрытием огня танков с южного берега отошли в хутор. Полки 32-й кд наступали с северо-востока и прорвались на окраину Платонова, но были отброшены контратакой 15 танков.

В полдень на командный пункт генерала Плиева прибыл командующий 21-й армией генерал Чистяков, который настоятельно рекомендовал комкору не упираться двумя дивизиями в хутор, а воспользоваться успехом 5-й гв.кд и обойти узел сопротивления. Стоит отметить, что с ночи связь с дивизией полковника Чепуркина отсутствовала, а посланный найти 5-ю гв.кд офицер связи вернулся в корпус ни с чем: под ним убило лошадь. Офицер генерального штаба майор И.В. Смирнов, нещадно критикуя в своём отчёте штабы всех уровней за косность и медлительность, писал:

«В 08:00 20 ноября, получив донесение от 5-й гв.кд о том, что дивизия достигла Селиваново и продолжает выполнять задачу, начальник штаба корпуса не постарался своевременно доложить командиру корпуса и сам не принял никаких мер к тому, чтобы использовать успех 5-й гв.кд для обхода противника, и доложил только в 10–11 часов».

В 14:00 дивизии 3-го гв.кк начали обход опорного пункта Платонов, и почти в это же время подразделения 14-й тд стали отходить к Верхнебузиновке. Преследовать и нанести урон отступающим немцам не удалось, так как их отход «происходил на автомашинах, под прикрытием танков и самоходных орудий».

Беспокойство командарма можно понять: задачу первого дня кавалеристы не выполнили, а стрелковые дивизии двигались энергично и почти догнали кавалеристов. Только у танкистов 4-го тк все шло согласно плану операции: 45-я и 69-я тбр продолжили «бег к Дону» и, пройдя за сутки около 50 км, утром вышли в район Манойлин — Майоровский.

Стоит отметить, что нервное напряжение у командующих советскими соединениями в первые дни операции достигало наивысшей точки. Это отразилось как в документах, так и в воспоминаниях участников. Например, в своём докладе от 21 ноября представитель Ставки на Юго-Западном фронте генерал-полковник А.М. Василевский сообщал, что вынес серьёзное предупреждение командующему 21-й армии и отстранил командира 3-го гв.кк И.А. Плиева от командования «за бездеятельность и трусость». В свою очередь, Плиев в своих мемуарах писал об отстранении командира 6-й гв.кд полковника Белогорского. Однако и комкор Плиев, и комдив Белогорский остались на своих должностях до конца операции «Уран» — вероятно, всё закончилось для них выговорами со стороны вышестоящего командования.

Пушки к бою, шашки вон!

Немецкое командование 14-й тд не сидело, сложа руки в ожидании новых ударов. В донесении от 18:00 20 ноября говорится даже о некоторой стабилизации:

«В Верхнебузиновку прибыла зенитная группа гауптмана фон Брезе [Heinz Wittchow von Brese-Winiary] и 177-й дивизион штурмовых орудий, которые сосредоточились северо-западнее и западнее села. В 13:15 собственными танками обнаружено, что Манойлин занят сильной пехотой и кавалерией противника. После этого танки с тыла и фланга нанесли удар по усиленному русскому кавалерийскому полку (пехота, одна батарея и несколько танков) у отметки 2.0, который с запада наступал на Верхнебузиновку. Подошедшая одновременно с востока танковая рота рассеяла наступавшего противника, причинив ему большие потери. Одна батарея была разбита, шесть противотанковых орудий и два Т-34 уничтожены. Положение можно считать устойчивым».

Тут штаб 14-й тд объединил два эпизода. Действительно, немецкие танки атаковали во фланг 102-ю тбр, и по советским документам танковая бригада потеряла один Т-34 и один Т-70. «Устойчивое положение», как выразились в отчёте немцы, возможно и было, но непродолжительное время. Вскоре 5-я гв.кд, двигаясь на Нижнебузиновку, стала отрезать группу 14-й тд от основных сил дивизии. В середине дня и произошёл упоминаемый «удар по русскому кавполку». В отчёте кавалеристов полковника Чепуркина говорится, что 24-й гв.кп майора Дембицкого не имел разведдозоров с правого фланга, поэтому атака двух групп немецких танков (6 и 12 машин) из-за высот южнее линии наступления привела к отходу кавалеристов в овраги и балки. Развить атаку немецким танкистам не дали артиллерийские батареи, которые быстро развернулись и беглым огнём отогнали врага.

Когда артиллеристы вели перестрелку с танками, шедший в авангарде 20-й гв.кп попыталась атаковать в левый фланг румынская кавалерия. Если взглянуть на карту, видно намерение кавалеристов румынской 1-й кд ударить навстречу немецким танкистам. Однако попытка была в прямом смысле зарублена. Развернувшись с марша, эскадроны 20-го гв.кп повёл в сабельную атаку начальник штаба полка капитан В.П. Суханов. Разогнавшись, гвардейцы врезались в боевые порядки румын, и всё решилось в первой же сшибке: бросая лошадей и амуницию, румыны стали разбегаться.

Зарубив до 150 человек и захватив под 600 лошадей, кавалеристы оценили качество трофеев: «Лошади хорошего экстерьера, но сильно истощённые, почти не работоспособные». С начала операции дивизия полковника Чепуркина потеряла 100 человек убитыми и 152 ранеными, было убито 109 лошадей и 91 ранена, потеряны две автомашины, одна 76-мм пушка, две «сорокапятки» и три противотанковых ружья. С наступлением темноты командир дивизии отдал команду на трёхчасовой привал.

Вечером 20 ноября 6-я гв.кд и 32-я кд подошли к Верхнебузиновке. Попытка атаковать оборону немцев с ходу в конном строю была отбита; силы противника определили — в максимум два батальона пехоты и 27 танков. В темноте кавалеристы ещё раз попытались атаковать — уже спешившись и выкатив пушки на прямую наводку. Снарядами удалось поджечь несколько домов, тем самым подсветив немецкую оборону, но наступление вновь захлебнулось — атакующие цепи залегли под огнём. Командир корпуса приказал прекратить штурм села, с рассветом обойти Верхнебузиновку слева и в дальнейшем наступать через Осиновский на Евлампиевский и Большенабатовский. Указанные хутора стояли у места впадения реки Голубая в Дон.

Танки против танков

Поздно ночью в хутор Сухановский вошли танки 24-й тд генерал-майора Арно фон Ленски (Arno von Lenski). Впоследствии командир дивизии вспоминал:

«Узнав о том, что танки противника наступают из Ерика в южном направлении, я во главе 30 танков организовал засаду в районе Майоровский. Другая группа в количестве 15 танков под командованием ритмейстера фон Сен-Поля [Guy-Bernhard von Le Tanneux von Saint-Paul] была выслана для прикрытия дефиле в районе хутора Плесистовский. Пять танков обеспечивали прикрытие Сухановского с северо-западного направления. В Майоровском произошёл встречный бой с русскими танками. При этом обе стороны понесли некоторые потери. Наша попытка пробиться через Майоровский в западном направлении окончилась неудачей, так как мост находился под сильным обстрелом противотанковых пушек, установленных на высотах, расположенных к западу от моста. Кроме того, нам приходилось очень экономить горючее, так как расход его был очень велик на этой холмистой, покрытой снегом местности. Между тем, русское наступление на Нижнебузиновку, проводившееся на этот раз силами кавалерии, возобновилось. В связи с этим я решил бросить туда основную массу своих танков — с тем, чтобы прикрыть непосредственно западный фланг XI армейского корпуса. Танковую группу Сен-Поля я вынужден был волей-неволей оставить на произвол судьбы. Она была сильно потрёпана советскими танками и, в конце концов, попала в окружение в Еруслановском».

Упоминаемый встречный танковый бой у хутора Майоровского вели танкисты 45-я и 69-я тбр, которые насчитали 18 атакующих немецких танков. Потеряв за 21 ноября подбитыми и сгоревшими три КВ, два Т-34 и девять Т-70, они заявили об уничтожении 19 немецких танков и бронетранспортёров.

Вслед за 24-й тд на западный берег Дона перешла 16-й тд — на тот день в дивизии числилось 34 танка. В истории дивизии не очень информативно, но эмоционально говорится:

«По блестящему как зеркало льду трассы донских высот движение сначала шло на юго-запад. На одном полевом аэродроме танкисты нашли горючее и произвели заправку. Однако для гусениц не было никаких противоскользящих приспособлений. Танки постоянно сползали по льду с дороги на обочины и в ямы, напрасно пытаясь преодолеть подъёмы. Танковый огонь впереди! Какая-то ошибка? Это были русские! Никаких сомнений — это русские! 16-я, 14-я и 24-я танковые дивизии прибыли слишком поздно. Враг занял Сухановский и вышел к Лиске, и оттуда с запада начал наступать на Калач. Теперь его танковые снаряды выискивали марширующих немцев. Колонна пришла в беспорядок. Наши танки приняли бой. Надежда на то, что русский танковый клин можно ещё обойти справа и уничтожить, разбилась вдребезги. Новый приказ: устроить новый фронт обороны по долине ручья юго-западнее Голубинки! Несколькими минутами позднее: отставить! Новый приказ: отступать! Дорога была забита отходившими румынскими артиллерией и кавалерией, колонна 16-й танковой прошла сквозь них. Однако через час выяснилось, что приказ на наступление никто не отдавал. Что это было — русские или игра случая?»

Аналогия напрашивается сама собой. Так же, как советские танковые бригады в июле 1942 года, когда атаковали зачастую разрозненно, без взаимодействия с пехотой и артиллерией, сейчас действовали уже немецкие танковые группы. Без панцергренадёров и пикировщиков повлиять на ситуацию они были не в силах. При этом немцы сами отмечали: «Русские построили действия своих танков и мотострелков по образцу немецких подвижных войск». К сожалению, с автотранспортом у советских частей всё было не так радужно; в отчёте 4-го тк говорится об острой нехватке грузовиков:

«Отсутствовало большое количество автотранспорта (350 машин), и как результат — 4-я мсбр далеко отставала от танковых бригад, в силу чего корпусу было трудно вести борьбу без пехоты, особенно в районах опорных пунктов противника. Танковые бригады из-за недостатка транспорта могли поднять только 0,5 боекомплекта и 0,5 заправки. Мотострелковые батальоны бригад передвигались на танках, на трофейных лошадях и частично пешим порядком».

Так закончился второй день советского контрнаступления. Немецкие танковые группы отходили на новый рубеж, через который предстояло наступать советским кавалеристам.

Источники и литература:

1. Фонды ЦАМО
2. Фонды музея-заповедника «Сталинградская битва» (МЗСБ)
3. Документы сайта «Память Народа» (https://pamyat-naroda.ru)
4. Переводы документов дивизий 6-й армии (https://nordrigel.livejournal.com)
5. Боевой и численный состав 3-й румынской армии (https://ioncore.livejournal.com)
6. Плиев И.А. Под гвардейским знаменем — Орджоникидзе: «Ир», 1976
7. Рольф Грамс. 14-я танковая дивизия, 1940–1945 — М.: «Центрполиграф», 2014

Автор: Артём Чунихин

По материалам: https://warspot.ru/14418-vsadniki-protiv-tankov-variant-issy-plieva