«Противотанковая кавалерия» в бою

После двух первых дней советского контрнаступления в рамках операции «Уран» 3-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора Иссы Плиева вышел к хуторам Евлампиевский и Малонабатовский на реке Голубая – притоке Дона. Здесь кавалеристы и поддерживающие их противотанкисты столкнулись с 16-й танковой дивизией вермахта.

Бег к Дону

С задачей держаться до последнего патрона оборону в селе Нижнебузиновка заняли части 411-го отряда снабжения под командованием подполковника Бредта, а именно «один авторемонтный взвод из двух офицеров, 61 рядовых и 48 украинцев (из которых осталось только 10, так как остальные разбежались при первой же боевой тревоге). Оставшиеся (за исключением командира взвода и одного командира отделения) также не оказали никакой поддержки. Из вооружения имелось четыре лёгких пулемёта, два пистолета-пулемёта, 67 карабинов. На южном участке была размещена транспортная колонна 4/44 (два офицера и 65 рядовых)». С помощью одной 88-мм зенитки транспортники отбили несколько советских атак, оценив наступающих минимум в три эскадрона с тяжёлым вооружением. В ходе боя с 06:00 до 10:00 немцы израсходовали все боеприпасы и оставили свои позиции.

Овладев Нижнебузиновкой, 5-я гвардейская кавалерийская дивизия (гв.кд) отбила контратаку 24-й танковой дивизии (тд), подбив три танка. Развернувшись на юг, кавалеристы атаковали высоты восточнее хутора Сухановский и одновременно с танками 102-й танковой бригады (тбр) заняли хутор.

Генерал-майор Плиев понимал, что надо спешить к Дону, но разворачиваться спиной к немецким танкам в Верхнебузиновке было нельзя. Поэтому комдив оставил 6-ю гв.кд на высотах южнее села, а 32-й кавалерийской дивизии (кд) приказал выйти из боя и наступать на хутор Осиновский, а после захвата хутора устроить привал. После трёхдневных боев почти без сна и отдыха люди и лошади выбивались из сил. Прикрывавшей фланг корпуса 6-й гв.кд предписывалось дождаться пехоту и, обогнав на марше 32-ю кд, атаковать хутор Евлампиевский. Конники и артиллеристы в течение дня отбивали яростные контратаки танков и пехоты; самые тяжёлые потери в 6-й гв.кд (до 50% убитыми и ранеными) понёс 23-й гвардейский кавалерийский полк (гв.кп). Только во второй половине дня немецкая 14-я тд прекратила наносить контрудары и начала отход.

Как только после двух дней туманов и снегопадов погода стала улучшаться, над колоннами и позициями корпуса Плиева группами по 5–10 штук стали появляться немецкие бомбардировщики. Во время налётов полки идущей в арьергарде 6-й гв.кд рассыпались по степи, не прекращая движения на восток. Передовая 32-я кд во второй половине дня встретила сопротивление западнее хутора Осиновский. Сковав оборону немцев с фронта, кавалеристы двумя полками обошли хутор с флангов и вынудили обороняющихся отступить.

Совершить бросок к Дону 6-й гв.кд всё же не удалось: её полки застряли у Осиновского. Полки 32-й кд полковника А.Ф. Чудесова с трудом преодолевали скользкие склоны балок, и все дороги у хутора были забиты обозами. Представитель генштаба при корпусе майор И.В. Смирнов вновь негодовал — почему командир корпуса работает регулировщиком? Где командиры дивизий и полков, почему они не обеспечивают марш своих частей?

В течение ночи на 22 ноября движение колонн кавалерийских дивизий удалось урегулировать. Пройдя больше 15 километров, передовые эскадроны вышли на берег реки Голубой напротив растянувшегося по восточному берегу хутора Евлампиевский. Используя овраги, выходящие в долину реки, высланная разведка сумела подойти к окраине хутора на 600-700 метров. Разведдозор доложил, что в Евлампиевском стоит батальон мотопехоты с танками, а на близлежащем аэродроме базируются 20 самолётов. Отсутствие боевого охранения и попыток самолётов взлететь говорило о том, что нападения противник не ожидает.

Комдив полковник А.И. Белогорский принял решение атаковать тремя полками, нацелив 23-й гв.кп на аэродром; правее готовились в атаке два полка 32-й кд. С рассветом 22 ноября, во время короткой артподготовки, по склонам меловых гор потекла кавалерийская лава — в конном строю шли в наступление пять полков. Разведывательный дивизион 32-й кд и 121-й кавалерийский полк (кп) в атаку вёл лично командир дивизии полковник Чудесов, воевавший в седле ещё против Юденича, Деникина, Махно и Врангеля.

Но устроить рубку в хуторе не удалось: встреченные пулемётным огнём за километр до окраины Евлампиевского, кавалеристы спешились. В отчёте 6-й гв.кд с гордостью говорится, что спешивание и отвод коней в балку были произведены без потерь и не задержали темп наступления. Спешенные кавалеристы ворвались в хутор и завязали бой.

Успешно действовал 4-й эскадрон 23-го гв.кп старшего лейтенанта М.А. Лощинина, бойцы которого быстро прошли лётное поле, в упор расстреливая обслугу аэродрома. На земле осталось около сотни трупов и 19 самолётов-разведчиков: только один «Фокке-Вульф» Fw 189 смог взлететь. Пройдя около километра на восток, эскадрон оседлал дорогу на хутор Картули, по которой шли отходящие машины противника: колонну из 15 грузовиков сожгли огнём из противотанковых ружей и пулемётов. Следом за 23-м гв.кп на высоты восточного берега Голубой выходили остальные полки 6-й гв.кд. Так был захвачен небольшой плацдарм.

Ещё с ночи не было связи с 18-м гв.кп, который после неразберихи у Осиновского получил приказ двигаться на Евлампиевский. С рассветом кавалеристы подошли к населённому пункту и в пешем строю атаковали его юго-западную окраину. В ходе боя выяснилось, что полк вышел не к Евлампиевскому, а к Малоголубинскому. До полудня эскадроны подполковника И.Ф. Наконечного вели тяжёлый бой с восемью танками и мотопехотой немцев, а в 15:00 полк с тыла был атакован ещё 17 танками и в беспорядке отошёл на северо-восток.

Своим незапланированным манёвром 18-й гв.кп вышел на единственный для 16-й и 24-й тд вермахта путь к отступлению: удачный рейд к Дону в ночь на 22 ноября передового отряда 26-го танкового корпуса (тк) изменил стратегическую обстановку. Небольшой отряд подполковника Филиппова, состоявший из пяти Т-34 и 53 стрелков на двух грузовиках, захватил мост у Калача. Единственным возможным направлением на восток для немецких танкистов оставалась дорога через Малоголубинский и Большенабатов.

Командир 24-й тд генерал-майор Арно фон Ленски (Arno von Lenski) включил в свою группу 60 немецких пехотинцев с четырьмя ручными пулемётами, встреченных на дороге среди отходящих на юг румын. В своих воспоминаниях генерал сетует, что с управлением со стороны XIV танкового корпуса были большие проблемы:

«Менее ценным приобретением было появление офицера связи XIVтанкового корпуса майора генерального штаба Шмолля [Hermann Richard Schmoll]. Он, правда, не мешал, но и особой пользы тоже не приносил. Он даже не имел никаких средств связи со штабом своего корпуса.

22 ноября в первой половине дня была получена радиограмма отXIV танкового корпуса. К сожалению, её не удалось расшифровать, так как в целях маскировки она была составлена по особой карте, на которой названия населённых пунктов, высоты и т.д. были зашифрованы цифрами… Такой специальной карты у дивизии не было, так как она даётся лишь тем соединениям, которые в течение продолжительного времени остаются на одной и той же позиции. Офицер связи также не имел такой карты.

Когда я с моим штабом проходил перекрёсток дорог в районе высоты 92,7, разведка сообщила мне, что кавалерия и орудия противника (по-видимому, кавалерийская дивизия) прошли около часа назад через Осиновский в восточном направлении. Я хотел было повернуть на север и атаковать русскую кавалерию, но критическое положение с горючим заставило меня отказаться от этой мысли.

Во время дальнейшего пути разведкой были обнаружены немецкие самолёты, стоявшие в 1000 метрах к северу от Донской дороги, в районе точки 110,4 северо-западнее Голубинского. Оказалось, что там находится аэродром, на котором имелось ещё несколько ёмкостей бензина. Наши машины удалось заправить. Теперь мы могли облегчённо вздохнуть. К моей величайшей радости, я нашёл здесь танковую группу Сен-Поля [Guy-Bernhard von Le Tanneux von Saint-Paul], которого считал пропавшим без вести. В ночь на 22 ноября ему удалось с оставшимися девятью танками скрыться от противника и переправиться вброд через реку Лиска.

Командир 16-й тд генерал Ангерн, которого я встретил в районе к югу от Малоголубинской, сообщил мне следующие сведения: XIVтанковый корпус имеет задачу оборонять реку Голубую с тем, чтобы обеспечить возможность для оттягивания левого флангаXI армейского корпуса за Дон. Для этой цели дивизии должны занять следующие полосы обороны: 16-я тд — от Дона южнее Малонабатовского до Евлампиевского (центр), 24-я тд — от Евлампиевского (центр) до небольшого леса к северо-западу от Глазкова (включительно). С северо-запада примыкает 14-я тд с частями XI армейского корпуса. 16-я тд прибудет в свою полосу не ранее, чем через три часа. Малоголубинский и Большенабатов находятся под слабым обстрелом русской артиллерии с северо-западного направления».

Наступая на пятки 24-й тд, части 5-й гв.кд с танками 102-й тбр утром завязали бой за колхоз «Красный скотовод», захватив трофеи и насчитав на поле боя шесть брошенных немецких танков. Кавалеристы с двумя Т-34 и 11 танками Т-70 устремились на станицу Голубинскую. В историях немецких танковых дивизий с досадой говорится, что повреждённые, но ещё пригодные для ремонта танки приходилось бросать в степи.

В устье реки Голубой

После того, как 6-я гв.кд вышла на восточный берег Голубой, генерал-майор Плиев развернул 32-ю кд на юг с задачей атаковать Большенабатов и пробиться к берегу Дона. Проходя через захваченный аэродром, кавалеристы со знанием дела оценили трофеи с продуктовых складов люфтваффе. В журнале боевых действий дивизии остались такие строки:

«Бойцы и командиры довольствовались захваченными трофеями. Склады были богаты, ведь всё лучшее шло лётному составу. Здесь были захвачены всевозможные вина французского происхождения, шоколад, печенье и другие пряности. Правда, всё то, что германского происхождения, представляет собой плохенький эрзац с красивой рекламой. Качественные товары лишь происхождения оккупированных стран».

Трофеи продегустировали и штабные командиры корпуса, за что немедленно получили очередную порцию критики от майора Смирнова. Он требовал, чтобы так же быстро, как вино и печенье, между штабами передавались оперсводки и приказы.

Получив приказ держать Большенабатов до последнего патрона, штаб немецкого 411-го корпусного отряда снабжения с 1-й и 2-й колоннами подполковника Бредта объединил под своим руководством разношёрстную боевую группу: авторемонтный взвод с остатками квартирмейстерского отдела, ремонтную роту 389-й пехотной дивизии (пд), мясницкую роту 76-й пд, штаб и одну роту 110-го строительного батальона, взвод тяжёлых пехотных орудий 59-го егерского полка 100-й егерской дивизии, одну батарею 10-см пушек и несколько других подразделений. В качестве пехоты в обороне хутора набралось в общей сложности 247 офицеров, унтер-офицеров и рядовых.

Натиск советских кавалеристов на Большенабатов удалось сдержать при помощи переброшенных панцергренадёров 16-й тд, с которыми подполковник Бредт поделился бензином.

Атаку Большенабатова 32-я кд начала тремя полками после залпа шести установок «Катюш», но бойцы залегли под сильным огнём из всех видов оружия, в том танков. На окраине хутора в саду были замаскированы три из них, мешая продвижению 86-го кп. Командир эскадрона старший лейтенант И.Д. Запорожец с группой бойцов подобрался к позициям немецких танков и захватил их исправными, причём один — вместе с экипажем. Продолжая атаку, эскадронцы забросали гранатами два крупнокалиберных пулемёта. В этом бою старший лейтенант Запорожец был убит. В феврале 1943 года полковник Чудесов представил подчинённого к званию Героя Советского Союза, но командование 5-й ударной армии, куда к тому времени входил 3-й гв.кк, понизило награду до ордена Красного Знамени.

Удержав в течение 22 ноября местность у Большенабатова, немцы не дали 32-й кд перерезать путь отхода своих танковых групп и автоколонн, которые спешили на восточный берег Голубой. В штабе XI армейского корпуса оценили положение на юго-западном участке фронта как очень опасное, и стали перенаправлять к устью Голубой пехотные части. В свою очередь, форсирование Дона советскими танками было для задонской группировки немцев ещё более угрожающим:

«Из-за того, что на глубоком фланге и в тылу XI армейского корпуса развивается вражеское наступление через Дон на восток, которое несёт непосредственную угрозу соединениям 6-й армии между Волгой и Доном, нужна максимальная скорость, чтобы предотвратить рассечение армии. Вследствие этого армия вынуждена ускоренным маршем отвести XI армейский корпус через Дон, тем более, что обстановка перед его фронтом выглядит пока непонятной. Пока корпус отходил медленнее, чем это требуется согласно новому корпусному приказу. Придётся смириться с большими потерями в вооружении, имуществе и транспортных средствах».

Сражение за Евлампиевский плацдарм

Первое упоминание о появившейся в тылу XI армейского корпуса советских кавалеристах оставлено немцами утром 23 ноября: «У пункта 394 замечена вражеская кавалерия. По ней был открыт огонь наших танков из долины Голубой. В 11:40 вражеская кавалерия отошла к пункту 381». Упомянутые танки принадлежали 24-й тд, в истории которой говорится:

«Между тем, вражеская кавалерия попыталась прорваться на восток, поэтому одна танковая рота была переброшена против этого неприятеля в овраг Сухая Голубая. Ей удалось уничтожить большую часть вражеской кавалерии. В 10:30 на грузовиках 24-й тд был ускоренно переброшен 134-й гренадёрский полк, который вместе с танками был направлен в атаку через Горюшкин на Евлампиевский. Горюшкин был занят, вражеский плацдарм, таким образом, сильно сокращён».

В советских документах бой за хутор Горюшкин, который с севера примыкает к Евлампиевскому, довольно буднично упоминается в журнале боевых действий 216-го стрелкового полка (сп) 76-й стрелковой дивизии (сд): «До двух рот пехоты атаковали с северо-востока, и до батальона с северо-запада; артогнём частично уничтожены, частично рассеяны. Потерь нет».

В документах кавалеристов о действиях в верховьях балки Сухая Голубая (пункт 394 на немецкой карте) практически ничего нет. Основные силы 6-й гв.кд в ночь на 23 ноября продвигались южнее Сухой Голубой в направлении мостов через Дон. Вероятнее всего, под удар танкистов 24-й тд попали часть обоза и миномётная батарея 25-го гв.кп, которые ночью продвинулись на восток и были разбиты противником. Согласно журналу боевых действий полка, из миномётной батареи вернулось только 15 человек.

Тем временем немцы начали атаки на Евлампиевский плацдарм, образованный в течение ночи на 23 ноября гвардейцами полковника Белогорского. С рассветом советская конница атаковала с высоты севернее хутора Картули в направлении берега Дона, пытаясь отрезать прижатые там части 16-й тд. В оперсводке 6-й гв.кд на 07:00 23 ноября сообщалось:

«В 23:00 22 ноября головные полки 23-й и 28-й гв.кп, сняв боевое охранение с высоты 169,2 и на южных скатах, были встречены огнём 12 танков, которые курсировали вдоль дороги, и автоматчиками, расположенными между танками. Атака в конном строю не увенчалась успехом, полки спешились и ведут бой. Ощущается недостаток боеприпасов — 120-мм мин, в артдивизионе нет снарядов».

Штаб 3-го гв.кк допустил ошибку, которая чуть было не привела к окружению дивизии полковника Белогорского: разрыв между флангами 6-й гв.кд и 32-й кд на утро 23 ноября составлял около километра. Буквально в последний момент стык дивизий прикрыли батареи 5-й гвардейской истребительно-противотанковой артиллерийской бригады (иптабр) и 1250-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка (иптап). Утром высоту 169,2 с юга атаковали 19 танков и до батальона мотопехоты. Когда 23-й и 28-й гв.кп стали отходить к балке Грицкова, ещё 15 танков с пехотой на грузовиках вышли из балки у высоты 110,4 и атаковали конников во фланг с запада. В истории 16-й тд отмечено: «Танковые пушки в клочья разнесли атаку русского кавалерийского полка. Десять наших танков сгорели, обер-лейтенант Батшерер и бойцы 9-й танковой роты погибли».

С большой долей вероятности, именно этот бой запомнился командиру 1250-го иптап майору Василию Антоновичу Котеловскому, который писал после войны:

«Когда гвардейский кавполк начал развёртываться в боевой порядок, к этому моменту подразделения моего полка уже приняли боевой порядок; и в этот период один из эскадронов гвардейцев-кавалеристов поскакал в направлении балки Грицкова, чтобы спешится и укрыть лошадей; за эскадроном в преследование устремилось восемь танков с девятью автомашинами, на которых находились автоматчики. Танки, поливая гвардейцев пулемётным и орудийным огнём, стремительно двигались в направлении скакавших на полном галопе кавалеристов. За танками медленно двигались автомашины с пехотой.

Подразделение лейтенанта Попова незамедлительно открыло по танкам и машинам беглый огонь. Два головных танка и шесть автомашин от прямых попаданий вспыхнули пламенем огня и дыма. Уцелевшие четыре грузовика быстро развернулись и на полном газу ушли с поля боя. Шесть танков, прекратив преследование гвардейцев конников, открыли огонь термитными снарядами по батарее и двинулись на неё в атаку. Началась ожесточённая схватка. У отдельных бойцов, попавших под танковый обстрел термитными снарядами, загорелась одежда, но ни один из бойцов и командиров не дрогнул. Сбрасывая горящую одежду, они геройски вели огонь из орудий, уничтожив ещё четыре танка. По танкам батарея вела огонь только подкалиберными снарядами. Оставшиеся два танка развернулись и на полной тяге ушли.

Только успел командир батареи сменить огневую позицию, даже не прошло и часа времени, как атака танков возобновилась. На этот раз на батарею устремилось пять танков, а сзади на расстоянии метров 800 двигались пять автомашин с пехотой. Подпустив танки на 300–400 метров, батарея открыла прицельный огонь. От снайперского огня ни один танк, ни одна автомашина не ушли с поля боя. Все они превратились в обломки горящего металлолома».

Командир батареи лейтенант Трофим Семёнович Попов за этот бой позднее был награждён орденом Красной Звезды. Будучи командиром истребительно-противотанкового артдивизиона 51-го отдельного мотоциклетного полка 4-й танковой армии, капитан Т.С. Попов умер от ран 17 июля 1944 года.

Впечатлён мужеством противотанкистов был и командир 20-го гв.кп майор И.И. Дембицкий: «Артиллеристы приданного 1250-го иптап на «Виллисах» вылетали на поле боя к танкам на 100-150 метров, разворачивались и в упор расстреливали танки».

Утром тяжёлый бой у отметки 138,0 вёл и 18-й гв.кп, и в 07:00 после артиллерийского обстрела по боевым порядкам конников обозы в беспорядке отошли на юго-восточные скаты высоты. Через час полк был атакован 17 танками. Противотанкисты несколько часов вели бой, в результате которого «восемь танков было разбито». В журнале боевых действий 18-го гв.кп описаны обстоятельства гибели командования полка:

«Гвардии майор Ризванов с начштаба 28-го гв.кп Казанцевым пошли в подбитый немецкий танк и стали вести артогонь из него по уцелевшим танкам противника, которые, не имея выхода, сгруппировались за скатами высоты 138,0. Вылезая из танка, оба были смертельно поранены от разорвавшегося в нескольких метрах снаряда».

После отражения атаки танков 18-й гв.кп приступил к выполнению поставленной задачи — наступлению на Малонабатовский:

«Подойдя к дороге, справа был слышен шум моторов. Единственная пушка приданной батареи (остальные отстали) и два крупнокалиберных пулемёта приведены к бою. Появились шесть танков противника и окрыли пулемётный огонь по колонне полка и артогонь по пушке и пулемётам. Пушка имела несколько попаданий по головному и второму танку, но не подбила их (стреляла осколочными снарядами). Огнём из пулемёта головного танка двумя пулями убит командир полка, стоявший у стрелявшего орудия».

Таким образом, 6-я гв.кд полковника Белогорского вела бои фронтом на восток и юг, фактически повернувшись спиной к 24-й тд и направив на север лишь небольшие заслоны. Причиной этому была непроходимая для техники балка Сухая Голубая, которая тянулась от западной окраины Евлампиевского на восток. В истории 24-й тд есть упоминание о попытке немцев срезать плацдарм:

«Предпринятая на юг атака танкового батальона не получила поддержки 134-го гренадёрского полка и не продвинулась по неудобной местности. План танкового батальона пробиться к 16-й тд и уничтожить вражеский плацдарм у Евлампиевского был сорван».

За 23 ноября 6-я гв.кд потеряла убитыми и ранеными более 800 бойцов и командиров, насчитав на поле боя около 200 убитых немцев. Уничтоженных немецких танков кавалеристы заявили 53 штуки, а автомашин — до 300.

В донесениях противотанкистов по итогам дня 23 ноября 1942 года представлена следующая статистика: 5-я иптабр израсходовала 465 76-мм (380 бронебойных и 85 осколочно-фугасных) и 110 45-мм бронебойных снарядов. Бронебойщики расстреляли 340 14,5-мм патронов. Потери бригады составили шесть 76-мм и шесть 45-мм орудий, восемь автомашин, погиб 21 и было ранено 29 человек личного состава. Отдельный 1250-й иптап израсходовал 300 45-мм снарядов, потеряв за день пять 45-мм пушек, два «Виллиса» и пять «Доджей»; потери в людях составили 20 убитых и 41 раненого, ещё четыре человека пропали без вести.

Так или иначе, немцы, упорно обороняя Большенабатов и Малонабатовский, притянули к себе 5-ю гв.кд и 32-ю кд, но сбросить с высот в долину Голубой 6-ю гв.кд им не удалось. Зацепившись за высоты севернее реки, кавалеристы держали под огнём единственную дорогу к переправам, и в какой-то момент оборонявшиеся в устье Голубой немцы запаниковали:

«04:00. После того, как попытка прорыва не удалась, комендант опорного пункта отдал приказ немедленно занять прежние оборонительные позиции на высотах, поскольку противник с севера и северо-запада вёл огонь по посёлку, а в долине Голубой наблюдались перемещения его пехоты. Это мероприятие удалось не в полном объёме; для него пришлось заправить остатками топлива из колонны 2/411 средние БТР, чтобы они снова обрели мобильность. Командиру батальона БТР гауптману Борману, извещённому об этом по радио, пришлось ждать заправки.

Тем временем с юга в посёлок проезжали колонна за колонной части артиллерии, танки и т.д. Русские залповые установки и лёгкая артиллерия начали планомерный обстрел села, в результате чего было уничтожено большое количество повозок, а также грузовиков 411-го отряда снабжения. В 05:00 было решено расчистить дорогу на Лученской с помощью прибывших танков 24-й тд. Это мероприятие также провалилось.

Тем временем прибыл гауптман Борман, однако личный контакт с ним коменданта опорного пункта не состоялся, поскольку панцергренадёры под впечатлением мощного артиллерийского обстрела внезапно решили выдвинуться в атаку на восток и «форсировать Дон». Все транспортные средства, бывшие в посёлке, устремились вслед за БТР. К этой колонне присоединились повозки и машины 411-го корпусного отряда снабжения, квартирмейстерского отдела. БТР ехали «через Дон», все следовавшие за ними транспортные средства вынуждены были следовать тем же маршрутом. Некоторые машины пытались проехать через Голубую, но большинство проехали к Дону, где и были брошены. Все тяжёлые транспортные средства были уничтожены или приведены в неисправное состояние на западном берегу Дона».

Во второй половине дня 5-я гв.кд, двигаясь от станицы Голубинской, заняла Большенабатов. При этом конники головного 17-го гв.кп пожаловались на братьев по оружию из 32-й кд, утверждая, что «65-й кп в этом деле помощи не оказал, а продолжал в течение трёх часов обстреливать село из миномётов, нанося потери 17-му гв.кп». Замечен был и «переход пехоты противника по льду через Дон». Кавалеристы подсчитали общее количество трофеев на пути из Голубинской до Большенабатова, брошенных немцами при отступлении. В это число вошли 36 подожжённых на аэродроме самолётов, 55 танков, две бронемашины, свыше 300 грузовых и до 100 легковых автомашин, 42 мотоцикла, 25 орудий, 630 бричек, 600 лошадей, 1500 винтовок, вещевые и продовольственные склады, ремонтные базы, 10 тонн бензина и другое военное имущество. Потери 5-й гв.кд с 19 по 23 ноября составили 284 человека убитыми и ранеными, а также 260 лошадей.

В тот же день произошло ещё одно знаковое событие: в 15:00 восточнее Калача у хутора Приморский встретились танкисты 4-го тк генерал-майора А.Г. Кравченко и 4-го механизированного корпуса генерал-майора В.Т. Вольского, замкнув кольцо окружения вокруг 6-й. Вследствие захвата моста у Калача накануне из штаба армии Паулюса в штабы XI и XIV корпусов в 10:00 ушла радиограмма:

«Удерживая прежний фронт XI армейского и XIV танкового корпусов, ускоренно перебросить силы на южный берег Дона, где образовать новый западный фонт. На северном берегу Дона оставить плацдарм на трассе донских высот».

Уже через два часа 6-я армия радировала в штаб группы армий «Б»:

«Усиленные атаки противника по всем фронтам; некоторые из них отбиты, другие продолжаются. Устранение отдельных танковых прорывов не получается. Прикрытие от наступления противника с юго-запада возможно только при отводе на восточный берег Дона частей XIV танкового и XI армейского корпусов, даже при условии потери материальной части».

Командир 24-й тд генерал-майор Арно фон Ленски вспоминал:

«Пока я находился на поле боя, от командира XIV танкового корпуса поступил без моего ведома приказ следующего содержания: «24-я тд должна подготовиться к маршевому переходу на 300 километров. Машины, которые не могут быть заправлены из своих запасов горючего для перехода на такое расстояние, надлежит уничтожить». Возвращаясь в тыл, я слышал отдельные взрывы. Когда же я прибыл в лесной лагерь, где находились штабы и колонны, я увидел следующую картину: ящики и дела были сожжены, чемоданы отпускников были опустошены и содержимое их поделено, кругом валялись груды запасного обмундирования; машины были поломаны и даже орудия были взорваны. Царило настроение ужаса и паники перед каким-то неизвестным событием. Постепенно начали распространяться слухи, что армия находится в окружении, и что танковые дивизии должны прорвать кольцо окружения. Эти слухи носились в воздухе до тех пор, пока мы вдруг не получили приказ на оборону к югу от Дона».

Можно приблизительно оценить потери немецких танков. В первые дни операции «Уран» немецкие танковые дивизии насчитывали 124 танка:

• 14-я тд (на 20 ноября) — 30 танков (19 Pz.Kpfw.III, 6 Pz.Kpfw.IV и 5 Pz.Bef.Wg.);
• 16-я тд (на 21 ноября) — 34 танка (23 Pz.Kpfw.III и 11 Pz.Kpfw.IV);
• 24-я тд (на 20 ноября) — 60 танков (5 Pz.Kpfw.II, 36 Pz.Kpfw.III, 17 Pz.Kpfw.IV и 2 Pz.Bеf.Wg.).

После выхода танковых дивизий на восточный берег Дона в них осталось лишь 44 танка:

• 14-я тд (на 27 ноября) — 11 танков (4 Pz.Kpfw.III и 7 Pz.Kpfw.IV);
• 16-я тд (на 26 ноября) — 13 танков (без указания типов);
• 24-я тд (на 27 ноября) — 20 танков (2 Pz.Kpfw.II, 9 Pz.Kpfw.III и 9 Pz.Kpfw.IV).

Таким образом, около 80 танков были сожжены и подбиты в боях с противотанковой кавалерией генерал-майора Плиева и танкистами генерал-майора Кравченко, а частично оставлены при отступлении. Личный состав 3-го гв.кк и приданная кавалеристам противотанковая артиллерия выполнили поставленную перед ними задачу и в тяжёлых боях обеспечили левый фланг 4-го тк, нанеся противнику существенные потери.

Приказ за приказом

Эвакуацию из Задонья немцы проводили, заняв линию обороны частями пехотных дивизий XI армейского корпуса от хутора Картули до хутора Перепольного и прикрывая выход на левый берег Дона подвижных групп танковых дивизий.

Командованием 3-го гв.кк было принято решение, оставив заслоны на высотах восточнее Большой Голубой, переправить корпус на южный берег Дона и атаковать село Песковатка, в дальнейшем действуя на хутор Вертячий. Идущая в авангарде 32-я кд к вечеру 24 ноября переправила на левый берег Дона два своих полка. Силами полковых и дивизионных сапёров были устроены две ледяных переправы грузоподъёмностью в 6 тонн, одну из которых усилили настилом из досок.

Однако в 02:00 25 ноября из штаба 21-й армии поступил приказ: переправу прекратить, сосредоточиться на Евлампиевском плацдарме и атаковать оборону противника у хутора Картули и вдоль большака на станицу Трёхостровскую. Ночью приданный корпусу 4-й гвардейский танковый полк (гв.тп) прорыва в составе 14 тяжёлых танков КВ-1с форсировал реку Большая Голубая и вошёл в подчинение 76-й сд; в свою очередь, дивизия полковника Таварткиладзе вошла в оперативное подчинение штаба 3-го гв.кк.

В 05:00 в штаб корпуса пришло новое распоряжение командарма генерал-лейтенанта И.М. Чистякова о переброске 6-й гв.кд на рубеж реки Чир. Дивизии полковника Белогорского предстояло совершить 50-километровый марш.

С рассветом началось наступление. В центре атаковала 76-я сд, двумя днями ранее получившая гвардейское звание и ставшая 51-й гвардейской стрелковой дивизией (гв.сд). В боевых порядках пехоты шли 14 танков, на фланге наступали спешенные кавалеристы 5-й гв.кд. Встретив сильный артиллерийский огонь, пехота залегла. В журнале боевых действий 4-го гв.тп говорится:

«Для поддержки танков были выделены две противотанковые батареи. Атака была совершена неудачно, потому что не был изучен противник, его огневая системе и его передний край. Полк имеет потери — пять безвозвратно сожжённых танков, подбито три танка. Потери личного состава — убито 11, ранено 13, пропало без вести 3 человека».

Ещё несколько раз пехотинцы пыталась наступать, но продвижения не имели или отбрасывалась на исходные позиции контратаками немцев. Некоторые эпизоды боя освещены в документах 4-го гв.тп:

«Старший механик-водитель Г.И. Тараненко после атаки, израсходовав полностью боекомплект, возвращался на промежуточный сборный пункт для зарядки танка боеприпасами. В это время противник бросил до двух рот пехоты в контратаку на левый фланг 216-го сп 76-й сд. Товарищ Тараненко без единого патрона и снаряда в машине повёл свой танк на отражение контратаки. Гусеницами и разворотами танка уничтожал немецкую пехоту и обратил её в бегство. По выходу из боя его машины катки, гусеницы и балансиры были покрыты кровью врагов».

«В бою 25.11.1942 танк младшего механика-водителя Н.С. Зацепина был подбит, члены экипажа были ранены и один убит. Зацепин всем сделал перевязки и сам из пулемёта отражал попытки немцев овладеть танком. Немцы подходили к самому танку и кричали «рус, сдавайся». На следующую ночь Зацепин вырыл могилу и похоронил старшего механика-водителя. Всего Зацепин просидел в танке, окружённом противником, 44 часа. Только когда противник был отогнан, Зацепин, убедившись в безопасности, оставил раненых и принял меры к эвакуации».

Гвардии старшина Николай Степанович Зацепин числится пропавшим без вести в бою 2 декабря 1942 года.

Тем временем из штаба 21-й армии пришёл новый приказ: «3-му гв.кк (без одной дивизии) с 76-й сд, 1-м, 2-м и 4-м гвардейскими танковыми полками в 10:00 26.11.1942 нанести удар в направлении Песковатка – Вертячий, разгромить противника в этом районе».

В 16:00, через два часа после очередного изменения задачи, кавалеристы оставили заслоны фронтом на восток и начали переправу. Передовой 86-й кп с рассветом начал движение на Песковатку и, не встречая сопротивления, вошёл в село. Тут же до батальона пехоты немцев с танками отрезали конникам путь отхода, и полк вынужден был драться в окружении. Шедший следом 121-й кп повёл в сабельную атаку сам командир дивизии, но под пулемётным огнём кавалеристы вынуждены были развернуться и отойти.

Спешившись, 121-й кп снова атаковал и вновь был отброшен, а полковник Чудесов был ранен. Единственным успехом попыток деблокировать 86-й кп стало то, что «на месте боя осталось 32 отборных гитлеровца, офицеров-лётчиков; все они имели по одному и больше железных крестов. Как оказалось позже, здесь оборонялись офицеры Евлампиевского аэродрома». Из Песковатки удалось вырваться только 280 бойцам и командирам 86-го кп. В окружении погибли командир полка майор А.Г. Баканов и начальник штаба майор Т.Т. Мищенко.

В документах XI армейского корпуса немцев упоминается атака немногочисленных советских пехотинцев у Песковатки утром 26 ноября на позиции панцергренадёров 16-й тд, но сведения об окружении кавалеристов отсутствуют. Эпизодом с гибелью 86-го кп занималась прокуратура 3-го гв.кк, и в ходе расследования вина за произошедшее была возложена на командование полка, не обеспечившее во время марша на Песковатку охранение и разведку.

Вслед за 32-й кд Дон перешла 5-я гв.кд полковника Н.С. Чепуркина, но уже в 11:30 пришёл новый приказ о переброске всех дивизий корпуса на рубеж хуторов Рычковский и Новомаксимовский. Кавалеристам предстояли тяжёлые бои за плацдармы на реке Чир. В штабе 3-го гв.кк общее число потерь подсчитали только на 2 декабря 1942 года: всего за 14 дней боев было убито 2013 и ранено 4633 человека; потери конского состава составили 4964 лошади.

Стоит сказать о частых изменениях боевых задач в приказах штаба 21-й армии. Метания 3-го гв.кк по разным берегам Дона выглядят как минимум странно, однако этому есть объяснение. В плане по окружению армии Паулюса на 24-ю армию генерал-лейтенанта И.В. Галанина возлагалась задача по отсечению задонской группировки 6-й армии вермахта. 22 ноября 1942 года стрелковые дивизии 24-й армии начали наступление на оборону 76-й пд немцев в направлении хутора Вертячий, но все советские атаки захлебнулись. На следующий день в бой был брошен 16-й тк генерал-майора А.Г. Маслова, но его наступление так же разбилось о немецкую оборону.

Можно предположить, что приказом на наступление кавалерийских дивизий 24 ноября на Песковатку был запланирован удар навстречу танкистам Маслова. Если бы частям 24-й армии удалось прорваться с севера вдоль Дона, то встреча кавалеристов и танкистов могла стать ещё одним поворотным пунктом в истории Сталинградской битвы. Увы, из-за неудачного наступления 24-й армии и, как следствие, смазанных действий конников Плиева у Дона, участники тех событий остались в тени более успешных действий других соединений.

В отчёте по итогам боевых действий штаб 3-го гв.кк сделал вывод о более целесообразном взаимодействии кавалерии с другими родами войск:

«Для действий в прорыве надлежит создавать конно-механизированные группы в составе одного-двух кавалерийских корпусов, одного танкового корпуса, усиленных мотопехотой, артиллерией и авиацией, ибо такие крупные кавалерийские соединения смогут наносить более мощные удары скорейшему и окончательному разгрому наших врагов».

До конца войны конно-механизированные группы станут эффективным инструментом Красной армии, а в 1945 году будет создана штатная 1-я гвардейская конно-механизированная группа под командованием генерал-лейтенанта Плиева.

Кавалеристы 3-го гвардейского кавалерийского корпуса пройдут трудный извилистый путь по дорогам войны и напоят своих лошадей в Эльбе. Гвардейцы полковника Н.Т. Таварткиладзе 26 января 1943 года встретятся на склонах Мамаева кургана с гвардейцами генерал-майора А.И. Родимцева. Командир 1250-го иптап В.А. Котеловский за участие в рейде корпуса Плиева будет награждён орденом Александра Невского. День Победы этот опытный артиллерист встретит в должности командира гаубичного артиллерийского полка, и в очередном его наградном листе появятся такие строки: «21 апреля 1945 года полк под командованием полковника Котеловского вёл первый артиллерийский обстрел центра логова врага — города Берлин».

Источники и литература:

1. Фонды Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ)
2. Фонды музея-заповедника «Сталинградская битва» (МЗСБ)
3. Документы сайта «Память Народа» (https://pamyat-naroda.ru)
4. Переводы документов дивизий 6-й армии (https://nordrigel.livejournal.com)
5. Плиев И.А. Под гвардейским знаменем — Орджоникидзе: «Ир», 1976
6. Рольф Грамс. 14-я танковая дивизия, 1940–1945 — М.: «Центрполиграф», 2014

Автор: Артём Чунихин

По материалам: https://warspot.ru/14285-protivotankovaya-kavaleriya-v-boyu